Масутацу Ояма (настоящее имя Ёнг И Чой) родился 27 июня 1923 года в деревне недалеко от города Чунсай (Южная Корея). Он был младшим в большой дворянской семье. Отец Масутацу и три его старших брата отличались атлетическим сложением и были наделены большой физической силой. Еще в младенческом возрасте Масутацу Ояму перевезли на ферму его сестры в Маньчжурию (Южный Китай), где он в 9 лет впервые узнает о военном искусстве, изучая кэмпо Южного Китая, известное как стиль «восемнадцать рук», у мастера Уи, работавшего на ферме. В 12 лет, вернувшись в Корею, Ояма продолжил занятия военным искусством, обучаясь корейскому кэмпо. После четырех лет тренировок молодой Ояма стал известен как «гачи таисо» — «маленький защитник». Защищая своих друзей, он мог противостоять двум или трем мальчикам старше себя по возрасту.
Во время китайско-японской войны на всю Корею прославились пилоты-истребители. Многие молодые корейцы стремились подражать им, и подросток Ояма не был исключением. В 1938 году Масутацу Ояма едет в Японию, мечтая поступить в авиационную школу, но вскоре он вынужден был отказаться от этой идеи, столкнувшись с трудностями проживания в чужой стране. Ояма говорил тогда: «Я не смог стать пилотом, но понял, что существуют другие пути для достижения успеха. Я достигну высот, изучая другую область. Я твёрдо решил доказать, что я чего-то стою, и клянусь, что не сверну с намеченного пути».
В то время Ояма продолжал постигать военное искусство, посещая додзё и боксерский зал. Однажды он увидел, как тренируются ученики Окинава карате. Это единоборство заинтересовало его, и он стал посещать додзё мастера Гичина Фунакоши. В университете Такусоку Фунакоши стал его первым учителем в карате.
Действительно, начало 40-х Ояма в числе десятков других каратистов провел в зале Шотокан, прилежно осваивая технику Шотокан-рю. Если верить его рассказам, успехи его на этом поприще были поразительными — ко времени мобилизации в армию в 1943 году он уже имел 4-й дан, однако, по другим данным, этот 4-й дан Ояма получил на несколько лет позднее, при совсем других обстоятельствах и по другой школе карате.
В то время основатель школы Шотокан Фунакоши Гичин был уже стар и лично тренировки не проводил. Обычно он просто наблюдал за тем, как его помощники объясняют технику ученикам, сидя в парадной одежде в сторонке, лишь изредка выступая с лекциями. Реальным же главным инструктором в додзё Шотокан был его третий сын и приемник Фунакоши Гиго (Ёси-така; 1907-1947). Похоже, именно у Фунакоши Гиго Ояма Масутацу и учился карате Шотокан-рю.
Фунакоши Гиго, по сути, создал прообраз современного карате, значительно изменив то, что преподавал его отец. Высокие короткие стойки дзэнкуцу-дачи, он заменил на длинные и низкие. Такие стойки требовали гораздо большей силы и выносливости ног, и их введение по-новому поставило вопрос об уровне физической подготовки каратистов. Кроме новых стоек Гиго ввел в арсенал Шотокан-рю различные удары ногами, отсутствовавшие в окинавском карате. Именно ему приписывают разработку техники маваши-гэри (круговой удар ногой) и ура-маваши-гэри (обратный круговой удар ногой), ставшими визитной карточкой и карате киокушинкай. Во время тренировок Фунакоши Гичин делал акцент на практике ката, Гиго же начал активно разрабатывать разл ичные виды учебного спарринга кумите. Фунакоши Гиго был «бойцом по натуре» и, думается, что именно он, а не Гичин Фунакоши, оказал немалое влияние на становление Масутацу Оямы как бойца, заложив фундамент мастерства Оямы. Гиго Фунакоши во многом сформировал и взгляды Оямы на саму сущность боевых искусcтв, утверждая, что «в карате не существует школ», но присутствуют эффективные боевые техники. Некоторые вообще склонны считать, что Ояма воплотил в жизнь те принципы карате, которые проповедовал Фунакоши Гиго, применив для этого более радикальную форму.
«С первого взгляда, брошенного мельком, мастер Фунакоши кажется очень мягким, почти ласковым. Он полностью отличается от тех мастеров воинского искусства, какие нам известны. Если не брать в расчет его глаза, он кажется простодушным деревенским человеком. Но наружность обманчива. Его глаза были очень выразительны. На тренировках, если он замечал, что кто-то невнимателен, то невероятная сила его пристального взгляда буквально испепеляла провинившегося. Казалось, он бросает вызов и сокрушает вас одним своим видом. Для меня очень важно, что я начал изучать ката у этого мастера. В кумите я был силен и чувствовал себя уверенно, но знал, что мне чего-то недостает, и только заботливость и внимательность мастера помогли мне стать полностью уверенным в себе. Я всегда буду чувствовать огромную любовь и почтение к этому великому человеку, моему первому учителю карате».